Не делать резких движений - ноябрь 2009 г.

Животовский Г.Г.

Персоналии: Артамонов А.П.

Организации: ВСС, Москва Ре

Интервью с А.П. Артамоновым, генеральным директором ОАО «Москва Ре»

– Александр Петрович, в какой мере и в каких формах мировой экономический кризис отразился на рынке перестрахования?

А.П. Артамонов: Первое и несомненное проявление глобального кризиса в перестраховании – сокращение мировой перестраховочной емкости примерно на 20-30%. В основе – падение производства, нехватка денег для текущих расходов, изменение структуры этих расходов, неплатежи и падение платежеспособности населения.

– Каковы возможные последствия всего, что Вы перечислили, для рынка перестрахования?

– Неизбежны, на мой взгляд, повышение цен на перестрахование, более жесткое следование принципам отбора рисков, более углубленный подход к оценке кумуляции, ужесточение контроля за урегулированием претензий, пересмотр лимитов. Изменения коснутся также института лидерства. Проявилась и утвердилась тенденция к увеличению страховыми компаниями доли собственного удержания риска как инструмент экономии расходов на перестрахование. Все большую актуальность приобретает принцип взаимности, но последствия этого могут быть весьма неблагоприятными для страховщиков.

Кризис больно ударил по инвестиционным доходам, ограничил доступ к кредитным средствам.

– Актуально ли все перечисленное Вами для российского перестраховочного рынка?

– Конечно. Мы (при всех возможных оговорках) часть глобального рынка и остаться вне общих для мировой экономики процессов не можем. Другое дело, что зарубежный перестраховочный рынок оказался в боль-шей мере подверженным воздействию кризиса.

– Это кажется странным...

– Зарубежный рынок более глобализован. Там большие деньги, теснее и разветвленные связи... Это профессиональный перестраховочный рынок, представленный крупными компаниями (а страдают прежде всего крупные страховые и перестраховочные компании). Наконец, кризис начался на Западе и, таким образом, мы вошли в него позднее.

– Открывает ли такая ситуация какие-то новые возможности для российских перестраховщиков?

– Если вы имеет в виду возможности выхода на зарубежные рынки, то надо будет понимать границы этих возможностей. Конечно, когда падает совокупный объем премии на национальном рынке, надежды начинают связывать, в том числе, и с экспансией во вне. (Тем более, что рассчитывать на помощь в виде протекционистских мер наши страховщики и перестраховщики не могут в силу известной ограниченности рынка, зависимого от зарубежных емкостей.) Но направить свои усилия следует в сторону Северной Африки, Среднего Востока и Юго-Восточной Азии, где растет число достаточно привлекательных рисков (промышленных, авиационных, строительно-монтажных). Чтобы иметь стабильный портфель входящих рисков, потребуется постепенное, неспешное формирование его. Вообще, в кризисной ситуации «резкие движения» противопоказаны. И в глобальном масштабе, и в масштабе национального рынка, и в рамках отдельной компании.

Так что надо быть предельно осторожными при попытках искать другие пути и рынки. Ведь на традиционных, давно сложившихся рынках все хорошие риски давно распределены.

Не стоит сбрасывать со счетов и то, что выход на международный рынок требует больших расходов. Даже если компания готова к таким расходам, ей придется столкнуться с законодательными и рейтинговыми препятствиями. Возможно также, что придется рассматривать преимущественно предложения рисков, которые Запад не взял в перестрахование.

– Что же делать российским перестраховщикам?

– Российский перестраховочный рынок характеризуется не только недокапитализированностью и связанной с ней меньшей конкурентоспособностью, отсутствием необходимого рейтинга и т.п. известными моментами, но также невысоким числом катастрофических убытков, открытостью и доступностью информации, что делает его привлекательным для инвестиций.

– Ну а как, например, трактовать недостаток емкости, кроме как явление, ограничивающее возможности нашего перестрахования?

– В ситуации кризиса ограниченная емкость российского перестраховочного рынка оборачивается одно-временно своего рода благом. В случае каких-либо катаклизмов, крупного ущерба он не будет столь же сильно затронут, как западные рынки, потому что меньше задействован (меньше обязательств). Важно и то, затронут он своими рисками или чужими. На своей территории мы лучше осведомлены о рисках, тратим меньше ресурсов на их оценку.

– Не следует ли ожидать в связи с этим, что присутствие западных страховщиков на российском рынке перестрахования сократится?

– Общаясь в процессе переговоров с крупнейшими участниками мирового перестраховочного рынка, я вынес впечатление, что они не собираются резко менять политику в связи со сложившейся ситуацией. В частности, политику в отношении России.

Более того, потенциал нашего рынка страхования определяется известным фактом: в стране застраховано не выше 10% имущественных рисков. А это по-вод пристальнее вглядеться в возможности развивать здесь страховой и перестраховочный бизнес.

Среди конкурентных достоинств российских перестраховщиков высокая оперативность, готовность учитывать интересы клиентов, языковые и ментальные преимущества.

– Скажите, а кто, по-вашему, раньше преодолеет кризис? Что для этого нужно сделать? \ – Уменьшение числа клиентов-страховщиков, безусловно, создает серьезные трудности для перестраховщиков. Чтобы преодолеть их, придется перенести акцент на работу с оставшимися страховщиками, сохраняя их доверие и без задержки и в полном объеме выполняя обязательства перед ними. В условиях не-стабильности, быстро меняющихся ситуаций надо уметь оперативно реагировать на эти изменения. Непременно нужна четкая андеррайтинговая политика и маркетинговая линия.

Категорически неприемлема ориентация на демпинг и «серые схемы». Очень рискуют компании-»пылесосы», принимающие любые риски, т.е. действующие не избирательно. Впрочем, вопрос о демпинге непрост. В ситуации кризиса перестраховщиков встречают и проблемы платежеспособности цедентов.

– Как обезопасить себя от подобных напастей и не пополнить список пострадавших?

– Делать все то же, что и всегда, но предельно тщательно, не формально. Конечно, при этом недостаточно проанализировать отчетность и ориентироваться на место партнера или конкурента в рейтинге. О финансовом положении его будет свидетельствовать, скорее, регулярность/нерегулярность платежей, другая отслеживаемая перестраховщиком информация. Все большее значение приобретает индивидуальный подход к клиенту. Во всяком случае, в нашей компании. Осуществляется это на уровне контрольно-финансового маркетинга.

Все популярнее в компаниях становятся своего рода «досье», «объективки», куда стекаются сведения о составе, например, акционеров, о банковской структуре, стоящей за партнером, об андеррайтинговой политике, достаточности собственных средств, реальных выплатах, которые свидетельствуют не только о состоянии финансов, но и о желании платить. При этом, разумеется, не надо везде видеть злую волю. Причиной трудностей, скажем, при взыскании ретроцессионных убытков могут быть особенности исполнения конкретных договоров.

– Как долго продлится кризис?

– Никто не знает, когда он закончится. Ведь он может носить не только открытый, но и латентный характер. Пока падает совокупная премия – значит, кризис продолжается.

– В латентном варианте сколько это может продолжаться?

– В таком варианте он вообще может не кончиться, переходя из одних форм в другие. Нужны совместные усилия профессионалов, чтобы противостоять этому. Причем меры должны носить международный характер.

– Не могли бы Вы уточнить свою позицию относительно рейтингования?

– Рейтинговых агентств насчитывается порядка семи-десяти... Есть такое ощущение, что правила игры за-даются самими рейтинговыми агентствами. Другое дело, что это далеко не всегда оправдывается. Если я работаю, например, с уже зарекомендовавшими себя на рынке (а не только в топ-листах) компаниями, я определяю в первую очередь то, что называют человеческим фактором: свои личные отношения, связи и перспективы. Мне важно представить степень адекватности андеррайтинговой политики клиента политике моей компании, адекватность бизнес-философии. Мне не хочется работать, например, с известной «высоко-рейтинговой» компанией потому, что она претендует на лидерские позиции в условиях договора и т.д.

Когда мне нужна перестраховочная емкость, желательно посмотреть, с кем собираешься работать. Особенно важно такое предварительное знакомство для тех, у кого нет или недостаточно налажена собственная аналитическая служба, ограничены контакты и небольшой опыт работы на рынке перестрахования. Рейтинг, конечно, можно и нужно использовать, но нельзя абсолютизировать, считать приговором, обжалованию не подлежащим. В ряду других инструментов и в совокупности с ними он вполне может сослужить службу.

– В какой мере кризис затронул «Московскую перестраховочную компанию»?

– В финансовом плане не затронул. Пока, во всяком случае. Те рубежи, что намечены до кризиса, достигнуты или будут достигнуты в установленные сроки. По некоторым портфелям наблюдается перевыполнение. У нас нет провальных точек.

– Каким же образом удается избежать общей участи?

– В условиях кризиса легче выжить синдикатам и холдингам. Они могут быть более гибкими. Сейчас на основе «Москва Ре» сложился единый перестраховочный центр для всей «Столичной страховой группы», куда мы входим. Профессионалы из тех, кто раньше работал в МСК, в других вошедших в группу компаниях, оказались теперь в МР. Таким образом, мы снизили аквизиционные расходы, расходы по оценке рисков, кроме того, все члены группы специализируются на конкретных видах страхования, т.е. в руках каждого участника то, что давно стало для него привычным. Задействованы уже отработанные с точки зрения IT-программ сопровождения убытков, урегулирования претензий. Иными словами, пошли по пути специализации каждого, что упрощает работу других участников группы. Поэтому мы и не ощущаем резких колебаний. Что-то, может быть, где-то и недополучим, но это не будет катастрофическим падением в разы.

– Все же Вы не станете утверждать, что кризис никак не отразился на работе «Москва Ре»?

– Нет, конечно. Буду, однако, утверждать, что он нас мобилизовал. При общем направлении не менять круто политику, основы которой были заложены хотя и не нами, но заложены правильно, мы позволяем себе лишь смещение акцентов: на ужесточение андеррайтинга, на усовершенствование системы продаж, на создание новой продуктовой линейки – в общем, на сохранение сложившейся клиентской базы. Кризис все же – явление преходящее, а бизнес-отношения – категория несравненно более устойчивая во времени. Если мы отвернемся от клиента в тяжелое время, он отвернется от нас в хорошее.

– Чего приходится опасаться, предпринимая такой перенос акцентов?

– Претензии акционеры выскажут мне лишь при минусовом финансовом результате, а это, конечно, легко может случиться, если недостаточно тщательно проводить селекцию рисков. Причем есть безусловно опасные, сомнительные для нас риски, которые мы не готовы акцептовать. Есть малоизученные предложения, которые мы можем внимательно рассмотреть и взять, так называемую, информационную долю, чтобы «быть в теме». Это, например, титульные и сельскохозяйственные риски.

– Как охарактеризовали бы Вы атмосферу, преобладающую в сообществе перестраховщиков сегодня?

– Конкуренция сейчас несколько поутихла. Уже не скажешь, что все расталкивают друг друга локтями, чтобы пробиться к пирогу. На конференциях и круглых столах очевидны попытки выработать какие-то общие правила игры.

– И все же комитета по перестрахованию нет ни при ВСС, ни в виде самостоятельного объединения...

– Идея воссоздания комитета вызывает живейший отклик среди перестраховщиков, но этот вопрос удастся разрешить не ранее февраля 2010 года, когда будет проходить очередной съезд ВСС. И я, скорее всего, буду баллотироваться на пост главы комитета.

– Чем, по-вашему, в первую очередь должен будет заняться комитет?

– Необходим ряд законотворческих инициатив, призванных решить проблему хотя бы минимальной регламентации института перестраховщиков в Гражданском кодексе и Законе «Об организации страхового дела». Скорее всего, большие возможности откроются при разработке документов комитета, имеющих статус обычаев делового оборота и позволяющих более детально, чем в законе и в кодексе, прописать вопросы, например, взаиморасчетов и урегулирования убытков; решить проблему понятийной базы; сформулировать, наконец, что является предметом перестрахования, как должен работать институт лидерства. Необходимо будет разработать и свод этических норм поведения на рынке.

Внимание комитета должно быть направлено и на деятельность перестраховочных пулов, целесообразность создания которых определяется в каждом конкретном случае. При этом критерием целесообразности создания пула может быть только готовность пула взять на себя тяжесть возмещения ущерба в реальном объеме.

– Ну а если попытаться определить общую направленность работы комитета..?

– Это будет орган саморегулирования перестраховочной деятельности. Важнейшее направление работы – защита интересов национальных перестраховщиков на российском страховом рынке (с учетом интересов этого рынка). Мне кажется при этом, что комитет по перестрахованию должен работать как часть целого, представляющего собой совокупность взаимодействующих меж собой комитетов.

Как часть ВСС, признанного международным перестраховочным сообществом, комитет будет защищать также интересы российских перестраховщиков за рубежом совместно с комитетом ВСС по международным связям.

Финансы №10, 2009 г., c.59-61

Обзор страхового рынка 2009 г.